каждый посеял то что пожнет
"... философы - это люди, способные постичь (ephaptesthai) то, что вечно тождественно самому себе, а другие этого не могут и застревают на месте, блуждая среди множества разнообразных вещей ... "
ephapteshai буквально значит "привязывать себя, прикасаться к чему-либо". Буквальный перевод может показаться (и, видимо, показался, раз его избежали) слишком лиричным: "способные прикоснуться к тождественному, ухватиться за него, привязать себя к нему" и т.п. Что это за способные прикоснуться? Разве тождественное - это какой-то сосуд с ручкой, за которую можно ухватиться? И т.п. Не лучше ли оставить поэзию в стороне и переводить суровым, но подлинно научным стилем: "постичь тождественное"? Нет, боюсь, что не лучше. Перевод "постичь тождественное" скрывает от читателя добрую половину смысла, а именно описание того, в каком состоянии пребывают люди, ставящие себя в какое-то отношение с тождественным. Человек, собирающийся что-либо "постичь", очевидно, расположился в университетской библиотеке, "под сводами седыя тишины", где сама вечность неподвижно стоит на часах подле высоких стеллажей, набитых книжными томами. Именно в этом застое возникает миф о Платоне как кабинетном мыслителе, в среде профессиональных схоластов, компенсаторно реванширующих в статьях от избытка нерастраченной экзистенциальной энергии. Человек, пытающийся привязать себя к чему-либо, напротив, терпит бедствие и ищет твердую почву среди пришедшей в тектоническую активность вселенной. Перевод Егунова скрывает связь между определением философа как человека умеющего схватиться за твердую почву среди хаоса и главной метафорой "Государства" кораблем-полисом. Для адекватного прочтения "Государства" надо потерпеть кораблекрушение, именно тогда буквальный перевод ephapteshai становится единственно понятным и возможным.
humanitor.livejournal.com/62828.html
ephapteshai буквально значит "привязывать себя, прикасаться к чему-либо". Буквальный перевод может показаться (и, видимо, показался, раз его избежали) слишком лиричным: "способные прикоснуться к тождественному, ухватиться за него, привязать себя к нему" и т.п. Что это за способные прикоснуться? Разве тождественное - это какой-то сосуд с ручкой, за которую можно ухватиться? И т.п. Не лучше ли оставить поэзию в стороне и переводить суровым, но подлинно научным стилем: "постичь тождественное"? Нет, боюсь, что не лучше. Перевод "постичь тождественное" скрывает от читателя добрую половину смысла, а именно описание того, в каком состоянии пребывают люди, ставящие себя в какое-то отношение с тождественным. Человек, собирающийся что-либо "постичь", очевидно, расположился в университетской библиотеке, "под сводами седыя тишины", где сама вечность неподвижно стоит на часах подле высоких стеллажей, набитых книжными томами. Именно в этом застое возникает миф о Платоне как кабинетном мыслителе, в среде профессиональных схоластов, компенсаторно реванширующих в статьях от избытка нерастраченной экзистенциальной энергии. Человек, пытающийся привязать себя к чему-либо, напротив, терпит бедствие и ищет твердую почву среди пришедшей в тектоническую активность вселенной. Перевод Егунова скрывает связь между определением философа как человека умеющего схватиться за твердую почву среди хаоса и главной метафорой "Государства" кораблем-полисом. Для адекватного прочтения "Государства" надо потерпеть кораблекрушение, именно тогда буквальный перевод ephapteshai становится единственно понятным и возможным.
humanitor.livejournal.com/62828.html